Есть магия, которую делают. Берут рецепт или придумывают свой. Ищут ингредиенты согласно предписанию. Продукт этой магии можно продать. Можно продать рецепт. А есть магия, рождающаяся в сердце.
Сердце — совершенная алхимическая колба, в которой из любой песчинки или горы, из комка грязи или скопления звезд, из блаженства или боли может быть сотворено золото высочайшей пробы. Можно на миг забыть об этом. Иногда боль такова, что прямо сейчас не услышать ее смысла, не увидеть, что алхимический процесс уже начат. И иногда забытье таково, что жизнь теряет вкус, что мир превращается в саркофаг, что даже любая боль оказывается лучше этого забытья — потому что она есть напоминание о жизни. Но сердце есть в нас, и оно бьется и чувствует, даже если мы забываем о нем, даже если мы относимся к этому, как к «заезженной теме». То, что мы изменили себе, отгородившись от настоящего умозаключениями, еще не означает, что настоящее изменило себе. Для магии сердца не нужны рецепты. Какие ингредиенты ни возьми – одинокую луну и гладь воды до горизонта; вопрос на острие свечи и безмолвный ответ сквозь глаза, рев беснующейся стихии и оскал вершин; краюху хлеба да морщинистые руки, бережно распахивающие ее аромат; детский смех как пробуждающий колокольчик в толпе и мерный шаг тысяч ног; солнце, пролитое ручьями на землю и первый подснежник… Что ни соединится в сердце — все превращается в драгоценность, уникальную, совершенную. Магия, которую можно сделать по рецепту, кажется надежнее. Потому что так проще – купить конструктор счастья и инструкцию к нему, выбрать свободный вечерок и, между ужином и сексом последовать готовому, нафаршировать купленную в супермаркете утку яблоками оттуда же.. Эта утка уже не взлетит, а яблоки не обернутся цветущим садом, и кто знает, поймем ли мы что нам на самом деле было надо… Потому что неважно, какое именно желание подвигнет и на какую именно магию — будь это материализация недвижимости у берега моря, согласие редактора/одобрение таможней/кальсоны от клайна, любовь до гроба или поза лотоса в трех цюанях от земли – все это желаем на самом деле даже не мы: кто-то задолго до нас внес это желание в общечеловеческую программу желаний. Мы просто попались. На самом деле нам нужно что-то другое, что-то такое глобальное и одновременно столь же простое… Но мы не знаем, как это назвать, и не мудрствуя лукаво выбираем из того что есть: «счастье», «любовь», «реализация»… Это — как бы цель. А как бы ступени к ней – деньги, орхидеи в постель, пещера в Гималаях и так далее… А согласно всевозможным запросам налицо и всевозможные книги рецептов: Есть глянцевые, откровенно сладкие. Таких тысячи и тысячи. В них подробно и со стопроцентной гарантией результата объясняется, какую штуковину в какую фиговину нужно вставить, чтобы был получен искомый результат. Есть загадочные, покрытые пылью времен, с экзотическим вкусом и специями. Таких десятки. Для их магии составные ингредиенты еще нужно добыть… или сотворить, а для этого подчас – пуститься в увлекательное путешествие… которое, случается, увлекает настолько, что о том, что же на самом деле нам надо, и кто такие «мы», уже некогда и подумать… А есть — простые и чистые, как если бы в них слов и вовсе не было. Иногда даже кажется, что они горчат… так мало в них сладких многообещающих фраз. Таких — единицы. В них очень бережно, чутко, по живому – вроде бы о магии, о том КАК, но на самом деле о том, ЧТО. И иногда они — о том, что фаршировать свое действие чем-то прикупленным за компанию только представляется безопаснее, чем оказаться одиноким странником с пустым сосудом из обнаженной всем ветрам живой мякоти души. Утка и яблоки съедены, и голод уже снова на подступах. И когда мы, разуверившись в предыдущем рецепте, ищем новый рецепт и новые составляющие блюда, чтобы утолить эту нескончаемую жажду, эти редкие книги напоминают нам о том, что сомневаться может ум, но не сердце. Ум нуждается в поводыре, карте и гарантиях, если отправляется в неизведанную местность. Ведь он покидает насиженное безопасное место. Ум — это пустыня, это вечная жажда, и ему нужно точно знать, что вон то прекрасное озеро – не мираж. Сердце не обманется ни картами, ни указателями, даже если они подведут, и если оно чувствует живую воду там, где ум рисует пустыню – оно просто принимает это как дар. Ум слеп и ограничен только тем, что привык видеть, и чтобы ему насытиться, ему приходится довольствоваться теми жалкими крохами реальности, которые ему удается добыть. Сердце открыто и безгранично, и потому, что бы оно ни увидело – от крошечного до великого — все становится манной небесной. Магия, рождающаяся в сердце, рождается просто так. Не зачем-то, не за деньги и не потому, что в математически точных пропорциях было соединено что-то Этакое добытое где-то Там. Сердце чувствует здесь и так, потому что … чувствует. Оно не перепроверяет себя и не сверяется с учебниками и предписаниями. Оно тотально в своем переживании. И магия исходит из сердца, творя реальность так, как и не прид-умать, как и не мечталось. Потому что сердце подобно верному компасу: даже среди миражей и туманов оно ведет точно к цели. К той, которая – Целое. Магия исходит из сердца, как аромат исходит от цветка. Цветок сам по себе подобен пустой чаше, колбе, где происходит алхимия превращений: вот он раскрыт, распахнут… он не просит, не суетится, не делает проблемы — и солнце, и роса, и аромат, и небо – все наполняет его согласно естеству. Цветок пребывает в измерении совершенства. Не потому, что он произвел много действий, чтобы там оказаться. А потому что он не производил действий, чтобы покинуть это измерение. Если попытаться нафаршировать цветок чем угодно – будет нарушено естество. И бабочка, бабочка этого мгновения, просто не сможет сесть на него и опылить. Но ум сам по себе, конечно, не плох. Ум просто «так воспитан». И если простота и чистота сердца распространяется на ум, тогда сам ум… оказывается сердцем. Исчезает разделенность – на ум, сердце и прочие составляющие… Остается целое живое пульсирующее сердце чего-то несоизмеримо большего, чем отдельная личность. Ингредиенты соединились, алхимия свершилась. В прозрачной колбе присутствия творится неповторимая магия мгновения